Салимов удел [= Жребий; Судьба Салема; Город зла; Судьба Иерусалима ] - Стивен Кинг

На этой женщине были только ковровые тапочки. Безмаскирующих эластичных чулок на голых ногах вспухли больные вены — правда, нетак отчетливо, как раньше, ведь давление несколько упало. Неглиже прикрывалрваный желтый халат. Поднявшийся ветер трепал космы спутанных волос. Лицо быломертвенно-бледным, а под глазами легли тяжелые коричневые круги.

Она же твердила Сьюзан: берегись этого Мирса и его дружков!Она же предостерегала дочь от человека, который убил ее! А подбил его на этоМэтт Бэрк. Они сговорились. Да, да. Энн знала — он все ей растолковал.

Весь день миссис Нортон нездоровилось — одолевал сон ибуквально не было сил вылезти из постели. А когда после обеда муж уехал писатьдурацкое заявление о пропаже дочери и Энн провалилась в тяжкую дремоту, во снеявился он. Красивое, властное, дерзкое, приковывающее внимание лицо. Ястребиныйнос, откинутые со лба волосы, а тяжелый притягивающий рот скрывал странноволнующие белые зубы, которые показывались, когда он улыбался. Глаза же… Этикрасные глаза зачаровывали. Когда он смотрел на вас, отвести взгляд былоневозможно… Да и не хотелось.

Он объяснил ей все: и что нужно сделать, и что потом у Эннпоявится возможность присоединиться к дочери и к великому множеству других… и кнему тоже. Да что Сьюзан — это ему хотела угодить Энн, чтобы получить взаменто, чего так страстно желала, в чем так нуждалась: касание, проникновение.

В кармане Энн лежал мужнин револьвер тридцать восьмогокалибра.

Она вошла в вестибюль и поглядела в сторону регистратуры.Попытайся кто-нибудь ее остановить, она бы с ними разобралась. Нет, стрелятьЭнн не стала бы — пока она не попала в палату к Бэрку, никакой стрельбы. Таквелел он. Если Энн схватят и остановят до того, как дело будет сделано, он непридет, чтобы одарить ее в ночи жгучими поцелуями.

За стойкой сидела молоденькая девушка в белом халате иколпачке. Она разгадывала кроссворд в мягком свете лампы, прикрепленной кглавной консоли. Санитар как раз уходил по коридору. Энн видела его спину.

Услышав шаги, дежурная сестра с заученной улыбкой поднялаглаза, но, когда разглядела приближающуюся женщину в халате, с ввалившимисяглазами, улыбка растаяла. Пустые глаза Энн странно сияли, словно она былазаводной игрушкой, которую кто-то запустил. Может быть, заблудившаясяпациентка?

— Мэм, если вы…

Энн Нортон вытащила из кармана своего балахона револьвер —ни дать ни взять рехнувшийся ганслингер из будущего, ткнула стволом в головудежурной сестре и сказала:

— Повернись.

Сестра беззвучно пошевелила губами, судорожно втянулавоздух…

— Не ори. А то убью.

Воздух со свистом вышел обратно. Сестра очень сильнопобледнела.

— А теперь поворачивайся.

Сестра медленно встала и повернулась. Энн перехватилапистолет за ствол и приготовилась изо всех сил обрушить рукоятку дежурной наголову.

И тут ее сбили с ног.

22

Пистолет полетел.

Женщина в рваном желтом халате не закричала — она тонкозаскулила, запричитала и огромным крабом бросилась за ним, но ошарашенный иперепуганный мужчина, который обнаружился у нее за спиной, стрелой метнулсятуда же. Сообразив, что она первой доберется до пистолета, он пинком отправилего на другой конец ковра, застилавшего вестибюль.

— Эй! — завопил он. — Эй, на помощь!

Оглянувшись через плечо, Энн Нортон зашипела. Лицо стянулосьв гримасу обманутой ненависти. Потом она снова принялась подбираться к пистолету.Бегом вернулся санитар, на миг он с тупым изумлением воззрился на происходящее,потом поднял лежавший почти у самых его ног револьвер.

— О Господи, — сказал он, — хреновина-то заряжена…

Энн атаковала его, прошлась скрюченными пальцами по лицу, илоб с правой щекой пробороздили красные полосы. Изумленный санитар держалревольвер так, что ей было не достать. Не переставая причитать, женщинатянулась к нему похожими на когти пальцами. Зашедший сзади ошарашенный мужчинасхватил Энн. Позже он будет рассказывать, что ему показалось, будто онухватился за мешок со змеями — тело под халатом оказалось горячим,отталкивающим, каждый мускул плясал и извивался. Энн принялась вырываться.Санитар врезал ей по челюсти, она закатила глаза и упала.

Санитар с недоумевающим мужичком переглянулись.Регистраторша визжала, зажимая рот ладонями, отчего крики приобрелинеповторимое звучание сирены в тумане.

— Ребята, а вообще-то, что тут у вас за больница? — спросилозадаченный мужичок.

— Чтоб я знал, — отозвался санитар. — Что, черт возьми,случилось?

— Иду это я навестить сестру — она родила, понял-нет? Тутподходит ко мне мальчишка и говорит: туда только что вошла тетенька спистолетом. И…

— Какой мальчишка?

Обалделый мужичок, который пришел к сестре, огляделся.Вестибюль заполняли люди, но все они были уже в том возрасте, когда можнопокупать спиртное.

— Сейчас его не видать, но он тут крутился. Пистолетзаряжен?

— А как же, — сказал санитар.

— Так что тут у вас за больница такая, ребята? — спросилничего не понимающий мужичок.

23

Они увидели, как мимо двери в сторону лифта пробежали двемедсестры, а снизу лестничной клетки донеслись неясные крики. Бен поглядел наДжимми, но тот слегка пожал плечами. Мэтт дремал, раскрыв рот. Бен закрыл дверьи погасил свет. Джимми засел в изножье кровати Мэтта, а когда они услышали, каккто-то нерешительно останавливается у дверей, Бен уже стоял под ними наготове.

Дверь приоткрылась, в палату просунулась чья-то голова. Бенполунельсоном захватил ее и вжал в лицо крест, который держал в другой руке.

— Пустите!

Неизвестный поднял руки и забарабанил в грудь Бена, но безтолку. Секундой позже вспыхнул верхний свет. Мэтт сидел в кровати и моргал,глядя на вырывающегося из рук Бена Марка Питри.

Джимми выскочил из засады, перебежал комнату и совсем ужсобрался обнять мальчика, как вдруг заколебался.

— Подними подбородок.

Марк задрал голову, предъявляя присутствующим шею без единойотметины.

Джимми расслабился.

— Господи, я в жизни еще никому так не был рад. Где отче?

— Не знаю, — угрюмо ответил Марк. — Барлоу поймал меня, убилмоих родителей. Они мертвые. Мои родители — мертвые. Он разбил им головы, другоб дружку… убил. Потом поймал меня и сказал отцу Каллахэну, что отпустит, еслиотец Каллахэн обещает бросить крест. Он пообещал. Я сбежал. Но сперва плюнул внего. Плюнул, и я его убью.